Игорь Петрович Иванов и коммунарская методика
Игорь Петрович Иванов и коммунарская методика
Вот уже одиннадцать лет каждую среду, в 17 часов 17 минут они собираются вместе. И звучат слова:
Коммуне — да!
Мажор — всегда!
Огнем Макаренко пылать,
Штурмуя небо, не пищать!
Они участники необычного коллектива, который живет на педагогическом факультете Ленинградского государственного пединститута имени А. И. Герцена. Название у него тоже необычное — Коммуна имени Макаренко. Что же такое КиМ?
Это и студенческий клуб со всеми его атрибутами. И агитбригада. И авторский коллектив машинописного журнала «Родник». И методический центр, на собственном опыте и опыте других изучающий, как в современных условиях применять учение Макаренко о воспитании в коллективе и через коллектив. Короче, КиМ — это добровольный творческий союз энтузиастов-воспитателей: студентов, выпускников ЛГПИ, их друзей — преподавателей вузов и педучилищ, учителей, методистов, старших пионервожатых. Они живут ярко и увлекательно и обучают этому других, ведь КиМ — еще и коллективный член макаренковской секции Ленинградского отделения Педагогического общества РСФСР.
Прежде чем предложить школьникам очередное увлекательное дело, кимовцы проводят его у себя в коммуне, сами учатся коллективно планировать, проводить и оценивать то, что получилось.
Постоянные операции коммуны — разработка и распространение макаренковской методики коллективных творческих дел; традиционных праздников; организации воспитательного процесса в школе; пионерском лагере; во внешкольном учреждении клубного типа; в семье; воспитание самих воспитателей.
Материалы, полученные в ходе этих операций, проверенные в школах, лагерях, клубах и на собственном опыте, рассматриваются и обсуждаются на традиционных съездах КиМа (три раза в год). Формы жизни коммуны: отрядные сборы, общие кимовские среды, десанты, съезды.
Членами коммуны являются орлята, коммунары, десантники. Орлята готовятся стать коммунарами. Каждому кандидату кимовский отряд, принимающий его в свои ряды, выделяет шефа-коммунара, который знакомит его с историей КиМа, ее законами, помогает участвовать в постоянных операциях. Если орленок на деле доказал свою готовность и способность выполнять условия жизни в коммуне, ему по рекомендации шефа присваивается звание коммунар КиМа.
Десантники — это те члены коммуны, которые не могут систематически участвовать во всех формах жизни коммуны, но периодически присылают очерки, педагогические этюды, планы воспитательной работы. По возможности приезжают на съезды КиМа.
У каждого десантника есть свой полпред, поддерживающий с ними постоянную связь (посылает памятки о коллективных творческих делах, проекты традиционных праздников, очередные номера журнала «Родник»). Десантник — член того же отряда, что и его полпред.
Ежегодно, в конце мая, КиМ устраивает проводы выпускников, оканчивающих институт. Приступая к работе, коммунар-выпускник решает и сообщает, остается ли он в коммуне (коммунаром, десантником) или выходит из нее и становится таким образом ветераном КиМа.
Создавая и постоянно пополняя копилку коллективных творческих дел, КиМ использует метод, который может оказаться полезным в любой школе, педучилище и институте, в пионерском и комсомольском лагере, подростковом и молодежном клубе.
Вот в чем он заключается.
1. В зависимости от условий окружающей жизни и жизни самого коллектива выбирается или придумывается коллективное творческое дело, проводится конкурс между первичными коллективами (звеньями, отрядами) на лучшие варианты, проекты, предложения.
2. Один из них берется за основу или создается сводный проект. Выбирается совет дела из представителей каждого микроколлектива.
3. Совет дела разрабатывает вариант в деталях, распределяет поручения и руководит выполнением задуманного.
4. Обсуждение выполненного проводится на общем сборе — «огоньке» (предварительно — в микроколлективах). Методика коллективных творческих дел обобщена в книге «Коллективные творческие дела Коммуны имени А. С. Макаренко».
«За последние 15 лет тысячи — без преувеличения — ребят воспитывались по Иванову в Ленинграде, Петрозаводске, Москве, Челябинске, Перми, во всероссийском пионерском лагере «Орленок»; но мало кто из них даже и слыхал об Иванове или коммуне в Ленинграде, где его метод был отработан до мелочей»,— писал журналист С. Соловейчик.
Наш корреспондент Л. Ширко встретилась с основателем и научным руководителем КиМа И. Ивановым. Публикуем их беседу.
— Не секрет, что воспитательная работа для многих учителей — тяжкая ноша. Иные из них предлагают даже освободить учителя от всякой внеурочной работы. В этом как будто есть резон. Разве так уж редко талантливый математик бывает бесталанным организатором? Вроде и старается, и делает все «как надо», а результаты далеко не всегда соответствуют затраченным усилиям. Удовлетворения никакого. Вот он и предлагает…
— Вынести воспитание за пределы школы! Нет, я вовсе не собираюсь иронизировать. Математика, воспользуюсь вашим примером, можно понять. Проходя с учениками школьную программу, он видит, как они растут, как продвигаются. А значит, видит результаты своего труда. Согласитесь, даже самый слабый пятиклассник знает, несомненно, больше, чем он знал год назад. В воспитании же такой прямо пропорциональной зависимости и желанной отдачи нет. Порой наоборот — движение вспять. По крайней мере это касается общественной активности.
Попросите оптимистичных первоклашек украсить к празднику класс — пожалуйста! Ироничных шестиклассников придется уговаривать, а скептики из десятого попросту увильнут от поручения. Если же не удастся, выполнят его как тягостную повинность, которая не приносит никакой радости.
— А вот я была среди удивительных ребят — на два-три года постарше десятиклассников. Собрание шло деловое, и, если следовать этой печальной «закономерности», нарисованной вами, там полагалось бы умереть со скуки. Ничуть не бывало! Их увлеченности, выдумке, инициативе нельзя было не позавидовать. Но не мне рассказывать — ведь я была лишь гостем «кимовской среды», а вы ее постоянный участник. Так, может, дело все-таки не в общественной пассивности ребят, а в неумении взрослых увлечь их? В педагогической безликости, в отсутствии таланта?
— Не понимаю, почему так часто мы употребляем слово «талант», обозначающее довольно-таки не частое явление. Воспитатель — профессия, и, как всякая иная, она располагает совершенно определенными навыками, если хотите — секретами, которым надо обучать. Дело не в педагогической безликости, а в педагогической безграмотности, которая вопиет. А если уповать лишь на талант, то не только школы, клубы, но и большинство театров следовало бы закрыть. Пассивность старшеклассников, их скептицизм — неизбежный результат недостатков воспитания в младших классах. Недостатки эти заключаются в том, что детям стремятся главным образом передать готовый опыт, который требуется лишь усвоить. Дать им задания, поручения, которые надобно добросовестно исполнить. Иначе говоря, процветает чрезмерная опека, а иногда и явный авторитаризм.
— И всё же преподаватели младших классов меньше всего жалуются на непослушание, нежелание ребят выполнить поручение.
— Но авторитет и послушание не могут быть целью! От этого еще Макаренко предостерегал. Относительная легкость, с которой учителя, особенно волевые и опытные, добиваются от малышей столь желанного усвоения и исполнения, создает иллюзию успешной воспитательной работы. А всякие иллюзии рано или поздно рассеиваются.
В средних и старших классах закрепившаяся привычка усваивать готовый опыт и выполнять «спущенные сверху» задания оборачивается потребительским отношением к окружающим, нежеланием и неумением «свое суждение иметь», слабым развитием или даже отсутствием организаторских умений. Предложение провести самостоятельно классное собрание или просто составить план работы на месяц не привыкшие к этому подростки встретят без особого энтузиазма. Понадобится время, чтобы преодолеть силу инерции.
— Мне приходилось знакомиться с работой многих воспитателей и в школах, и в клубах. И знаете: то, что кто-то считает задачей номер один, отнюдь не главное для другого. Для кого дело чести — отличиться в соревновании, для кого — поразить количеством массовых дел, для кого — отвлечь детей от соблазнов улицы. Так что же все-таки самое главное?
— Я глубоко убежден: брак в воспитании зависит от неумения педагога решить для себя важнейший вопрос — что и как организовать? По какому-то неписанному соглашению воспитание чаще всего подчиняют учебе. В таком случае октябрятская работа сводится к соревнованию за выполнение все тех же учебных требований и хорошо отрепетированным утренникам, пионерская — к сборам-монтажам.
Справедливости ради надо сказать, что в последние годы содержание исполнительской деятельности изменилось: ребята делают немало полезного и для школы и для окружающих. Но организаторами этой работы по-прежнему остаются взрослые, в лучшем случае привлекающие выборный актив.
— Который, как правило, почти в неизменном составе проходит с первого класса по десятый. Происходит странное разделение труда, при котором одни школьники думают, другие — выступают в роли исполнителей.
— Чтобы избежать подобного разделения, во многих школах, подростковых клубах и даже пионерских лагерях детский актив периодически переизбирается, как это делается и в нашей коммуне. Но самое главное — ставить перед ребятами такую цель, которая напрочь бы исключала равнодушное отношение к общественной работе, желание отмолчаться, отсидеться в стороне.
Мы любим повторять ленинский призыв воспитывать подрастающее поколение так, чтобы каждый решал ежедневно «практически ту или иную задачу общего труда, пускай самую маленькую, пускай самую простую». Повторять повторяем, а на практике не используем педагогические возможности, заложенные в ленинской формулировке. Вы можете спросить, а существует ли на современном этапе такая «задача общего труда», которая позволяет участвовать в работе на общую пользу действительно каждому школьнику? Причем не только в школе?
«Все во имя человека, для блага человека» — основной принцип жизни нашего общества. Постоянная забота каждого школьника о своих товарищах, о людях далеких и близких, о малышах и взрослых — это и есть то самое общее дело. Это и есть самый краткий ответ на вопрос, что нужно организовывать.
— Что же включает в себя заботливое отношение к людям?
— Прежде всего привычку и умение быть чутким, искать и самим находить возможность приносить пользу и радость людям.
Воспитать такую привычку помогает методика коллективных творческих дел. Например, юные участники клуба по месту жительства вместе со своими руководителями — старшими товарищами — проводят гайдаровскую разведку. Это значит, команды разведчиков ищут в своем микрорайоне те дела на пользу и радость людям, которые можно осуществить собственными силами. В результате в плане работы на ближайшие дни появляются такие дела: расчистить двор соседнего детского сада от листьев (снега), посыпать песком обледенелые дорожки, построить (отремонтировать) пешеходный мостик, помочь подготовить парк к зиме и т. п.
По донесениям разведки проводятся трудовые гайдаровские атаки. Конечно же, их держат в секрете от тех, о ком заботятся. (Предупреждать надо лишь ответственных лиц, чтобы не было недоразумений).
Атака длится час или несколько дольше, в зависимости от количества участников, их возраста и опыта.
— Я слышала, что кимовцы и те, кто работает по их методу, используют не только гайдаровские атаки, но и гайдаровские десанты. Какая между ними разница?
— Десант — это выход или выезд добровольцев на помощь другим, это ударная работа в течение одного или нескольких дней. Она организуется по призыву тех, кому нужна помощь, по заданию руководящих органов или по инициативе самого коллектива, например в результате гайдаровской разведки. Десант может включать помощь колхозу, совхозу, подшефному предприятию, лесничеству, помощь в проведении массовых праздников, избирательных кампаний и т. д.
Гайдаровская разведка, атака и десант — это только три из пятидесяти коллективных творческих дел, разработанных Коммуной имени Макаренко. И в каждом из них (организаторском, познавательном, трудовом, спортивном) проявляется сущность макаренковской методики коммунистического воспитания.
Оно — Дело, так как представляет собой заботу о людях. Оно — коллективное дело, потому что в нем старшие товарищи работают вместе с ребятами. Вместе, а не для них и не за них, как бывает. Оно — творческое дело, ибо является результатом коллективного творческого поиска, сообща не только планируется, выполняется, но и оценивается. Оно творческое еще и потому, что не может превратиться в догму, шаблон, так как рождено самой жизнью.
— Коллективные дела требуют и коллективного обсуждения выполненного. Как проводить его, чтобы оно не превратилось в раздачу «каждой сестре по серьге»?
— Методика проста. Всего три вопроса для общего сбора-«огонька». Что нам удалось и почему? Что не вышло и почему? Что надо учесть на будущее? Первый вопрос помогает ребятам почувствовать, что труд не пропадает зря, создает мажорное настроение. Второй — предотвращает или снимает настрой благодушия, который нередко появляется при успехе.
А третий вопрос необходим для перспективы, для углубления следующего этапа коллективного планирования. Причем руководителю вовсе не надо брать слово в конце и расставлять все по своим местам, если его мнение не совпадает с мнением школьников. В обсуждении он выступает на равных, иначе оно грозит превратиться в приговор. Дети поймут: итог предрешен заранее — и в следующий раз откровенного разговора не получится.
— Школьник, привыкший к тому, что с его мнением считаются, начинает относиться к себе с уважением, стремится стать лучше. Но ведь иногда его возможности раскрываются благодаря внешним стимулам. Сейчас очень популярны соревнования между звеньями, отрядами, кружками. Могут ли условия соревнования стать такими внешними стимулами для самовоспитания ребят?
— Я категорически против «комплексных» соревнований детских коллективов. И вот почему. Вы говорите о внешних стимулах, но они могут подтолкнуть лишь сильных учеников. Естественное желание детей быть первыми, бесспорно, повысит их требовательность к себе и товарищам. На какой-то период. Но чем дольше идет соревнование (а срок его иногда растягивается на год!), чем острее становится борьба, тем заметнее неравномерное развитие детей внутри микроколлективов. Одним выполнение условий соревнования дается без особого труда, они начинают привыкать ходить в передовиках и даже чувствуют себя вправе сетовать на тех, кто «подводит»: «Разве с таким, как Вася (Петя, Лида), выйдешь на первое место?!»… Постепенно интерес к соревнованию затухает. Сначала у тех, кто тщетно пытался выйти на первое место, а потом и у признанных лидеров, привыкших к легким, а значит неинтересным победам.
Стараясь поддержать угасающий огонь, учителя и вожатые невольно обостряют еще одно отрицательное явление. Соперничество принимает такие формы, как взаимное недоброжелательство, пренебрежительное отношение к побежденным, радость от чужих неудач, зависть к победителям. Преодолеть эти явления призывами и даже требованиями, относиться друг к другу по-товарищески нельзя.
— Даже если включить в условия соревнования пункт о взаимной помощи?
— И даже если подкрепить его внушительными поощрительными баллами. Нужен очень глубокий опыт взаимной заботы, способность и потребность помогать друг другу, чтобы в разгаре борьбы за первое место думать о благе «соперников», да еще помогать им. Такого опыта у детей слишком мало. И нужно создавать и накапливать его!
Самосовершенствованию гораздо больше будут содействовать дружеские встречи. Например, один класс или кружок приглашает в гости другой, но не для того, чтобы выяснять, кто сильнее, а чтобы порадовать друг друга, поделиться опытом. Это можно сделать в форме устного журнала, живой газеты, а в заключение провести совместно одно творческое дело, хотя бы защиту фантастических проектов (школа будущего, транспорт XXI века и т. п.). Команды смешанные — из гостей и хозяев. И обязательно надо приготовить гостям маленькие сюрпризы. Вообще мы считаем добрый сюрприз одним из самых «волшебных» средств воспитания!
— Ну а если устраивается спартакиада? Или соревнование во время субботника?
— Тогда лучше всего проводить их так, чтобы каждая команда была как-то отмечена, например призом «За находчивость», «За сплоченность», «Тем, у кого победы впереди». Делать это надо потому, что ничто так не затрудняет достижение общей цели (напомню: дела на пользу и радость людям!), как взаимные обиды, огорчения. Кстати, я вовсе не против состязаний в отдельных делах, я против комплексных соревнований, которые превращают чуть ли не в основное средство воспитания.
— Допустим, руководители детского клуба решили взять на вооружение методику коллективных творческих дел. Коллективное планирование с помощью разведки дел и друзей, общих сборов-«огоньков», работы «советов дел», более частой смены актива — это все начинается, когда «копилка» уже заработала. А самое первое напутствие членам клуба — каким оно должно быть?
— Текста такого напутствия я, естественно, дать не могу. Но вот о чем непременно надо сообщить ребятам: по-настоящему счастлив лишь тот, кто дает счастье другим. Для кого же хотят они сделать добрые дела? Для своего коллектива? Для окружающих — малышей, взрослых, сверстников? Для далеких друзей?
— И последний вопрос. Вы говорили, что потери воспитания на начальных ступенях бывают так велики. что потом очень трудно наверстывать. Поэтому уже с первого класса надо приучать ребят к коллективному планированию и анализу. А если идеи вашей коммуны увлекли клуб старшеклассников. С чего ему начинать?
— С конкретного творческого дела, например с того же трудового десанта или турнира знатоков. Если бы вы спросили, с чего начинали мы, я бы ответил: «В начале было дело».
(журнал «Клуб и художественная самодеятельность», 1974 год, № 17)
